Тайный мир - Страница 19

Кейла знала, что ни в коем случае не должна соглашаться, что надо отказаться — решительно и твердо. Но искушение было слишком велико...

— Я бы предпочла чай.

— Тебе сюда принести?

— Нет! — выпалила Кейла, почувствовав, что краснеет. — Я сейчас приду на кухню.

— Я жду.

Майкл ушел, а Кейла быстро переоделась в футболку и джинсы и уже через пять минут была на кухне.

Майкл как раз заваривал чай. Когда Кейла вошла, он поднял голову и улыбнулся... Ну почему она сразу не отказалась?! Ей надо было сказать: «Спасибо, но уже поздно». Если бы она знала, что он будет ей так улыбаться... Но отступать было некуда.

— И все-таки, что ты там пишешь на этой машинке Остина?

Майкл поставил на стол две чашки, и Кейла невольно загляделась на то, как заиграли натренированные мышцы под его тонкой рубашкой. Внезапно ее опять охватило желание — неистовое и безудержное, как штормовая волна, которой невозможно сопротивляться. Пришлось приложить титанические усилия, чтобы сосредоточиться на том, что он ей говорит.

— Мэг, по-моему, просто умирает от любопытства. Она, разумеется, прямо не говорит, но я-то вижу, как ей интересно. Впрочем, если это секрет, тогда, конечно, не говори.

— Я пытаюсь написать книгу, — призналась Кейла и сама поразилась своей откровенности.

— Ну, об этом я, положим, уже догадался. Но какую именно книгу?

Кейла смутилась.

— Моя мама очень любила фантастику. Но ей не нравилось, что большинство книг этого жанра... технические. Хотя она обожала всякие звездные путешествия.

— Она, наверное, любила «Путь к звездам»? — улыбнулся Майкл.

Кейла рассмеялась.

— Очень любила. И еще «Звездные войны». Когда у нее начались сильные боли и она уже не могла читать, я читала ей вслух. Мы потом обсуждали прочитанное, и я как-то сказала, что мне не нравится одна книга. Что характеры там схематичные и совершенно не соответствуют сюжету. Тогда мама предложила мне самой придумать сюжет. И я стала сочинять историю о людях, которые живут в параллельной вселенной, где существуют единороги, драконы и феи.

Кейла сделала небольшую паузу, чтобы собраться с мыслями.

— Маме очень понравилось. Она начала предлагать свои сюжеты, мы их обсуждали, спорили, веселились... Теперь у мамы было на что отвлечься. Я думаю, наше совместное сочинительство помогло ей пережить самые трудные времена. А потом, когда маме прописали сильные лекарства, она начала забывать отдельные эпизоды и попросила меня все записывать...

Взглянув на Майкла, Кейла увидела, что в его взгляде — обычно холодном и отстраненном — появилась непривычная теплота и еще какое-то трудноопределимое чувство, которое заставило ее поспешно отвести глаза.

— И ты пообещала маме написать эту книгу? — спросил он.

— Да.

— А ты раньше что-нибудь писала?

Кейла пожала плечами.

— Сколько я себя помню, я все время придумывала всякие истории и рассказывала их всем, кто хотел слушать. А когда подросла, стала писать романтические рассказы — о трагической любви, разумеется. Очень мрачные и никому, кроме меня, не интересные.

— Мрачные? — переспросил Майкл. — Мне что-то не верится.

— По-моему, у всех подростков мрачное мироощущение. И все они заняты только собой.

— Мрачным я, пожалуй, никогда не был, — задумчиво проговорил Майкл. — Занят собой — это да. Но в пятнадцать лет это нормально.

Кейла попыталась представить себе, каким он был в пятнадцать лет. Наверное, уже тогда уверенным в себе. Это качество дается человеку от рождения, как цвет волос или глаз.

— Ну и как продвигается книга?

— Медленно. Странная вещь получается. Я знаю сюжет, знаю своих героев, но, когда пытаюсь все это записать, у меня ничего не выходит. Вернее, что-то выходит, но совсем не так, как я себе представляла.

— Что ж, это, наверное, естественно, — все так же задумчиво произнес Майкл. — Когда просто рассказываешь историю, используешь голос, жесты и интонации. А когда ты ее записываешь, у тебя есть только слова. И надо расставить их так, чтобы история зазвучала.

Кейла поразилась. Несколько дней назад она пришла к точно такому же выводу!

5

Следующий день был самым безоблачным из всех, проведенных Кейлой в Чаппакуа. Они с Майклом купались и загорали, бродили по пляжу, а после ужина Кейла осталась в гостиной, чтобы посмотреть вместе с ним телевизор — прекрасный проникновенный фильм об отчаянной и безнадежной любви очень разных людей.

— Все-таки в этом фильме есть что-то искусственное, — заметила она, когда Майкл выключил телевизор. — Когда два взрослых человека безумно влюбляются друг в друга с первого взгляда... По-моему, это немного нелепо.

— А ты не веришь в любовь с первого взгляда? — спросил Майкл, как-то загадочно улыбнувшись.

— Нет, не верю. Любви нужно время, чтобы она созрела. Эти двое из фильма просто одержимы друг другом. Да, конечно, это трогательно и романтично, но любовь — нечто совсем другое.

Майкл удобно откинулся на спинку кресла.

— Ты не веришь в родство душ, предназначенных друг для друга самой судьбой? — спросил он, не сводя с Кейлы пристального взгляда.

Она покачала головой.

— Нет. Разумеется, это звучит очень красиво: «Человек предназначен тебе судьбой, и вы с ним нашли друг друга через века и пространства!» Но как узнать, он это или не он? Часто люди влюбляются по нескольку раз. И что же? Кто из всех тех, кого ты любил или любишь, предназначен тебе судьбой?

— Ну хорошо. А что, по-твоему, связывало героев картины?

Опасное наваждение, горячечный бред! — подумала Кейла, но вслух сказала другое: